https://bask13.globus-inter.com
1. Освоение на базе передовых технологий ‒ в основном отечественного производства ‒ экономически доступных ресурсов газа в традиционных и новых (Восточная Сибирь и Дальний Восток) районах и на континентальном шельфе РФ с приростом добычи газа до 40 %.
2. Модернизация и расширение Единой системы газоснабжения (ЕСГ) с учетом необходимости создания новых экспортных маршрутов и дальнейшей газификации российских регионов, в частности создание газотранспортной инфраструктуры в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке с возможностью ее интеграции в ЕСГ.
3. Обеспечение глубокой переработки не менее ⅓ части добываемого газа, учитывающее усложнение компонентного состава осваиваемых месторождений и наличие в нем ценных компонентов, в том числе гелия.
4. Диверсификация экспорта газа, в том числе на основе увеличения производства СПГ в 5 и более раз (с 14 до 74 млрд куб. м), и увеличение поставок газа, в том числе СПГ, на рынок АТР в 8‒9 раз (с 14 до 128 млрд куб. м).
5. Стимулирование потребления и соответствующее расширение производства газомоторного топлива.
6. Разработка российских технологий в области добычи нетрадиционных ресурсов газа, глубоководного бурения, газопереработки и газохимии.
Сразу после этого перечисления документ свидетельствует: «Важное значение для решения указанных задач имеет формирование конкурентного внутреннего рынка газа с перспективой полной его либерализации и совершенствованием системы ценообразования на внутреннем рынке газа».
Правда, согласно стратегии, до 2020 года «в силу ряда причин во многом будет сохраняться текущая структура рынка газа; первым шагом к созданию конкурентного внутреннего рынка газа может стать установление равных экономических условий для справедливой конкуренции, прежде всего между ПАО “Газпром”, вертикально-интегрированными и независимыми нефтегазовыми компаниями».
Хорошая мысль. Настоящие профессионалы отрасли вынашивают её больше 20 лет. Придется им потерпеть ещё пятилетку ‒ в лучшем случае, потому что «первым шагом» что-то лишь «может стать». Значит, может и не стать. Душеподъемная стратегия.
Кроме того, по мнению директора Фонда энергетического развития Сергея Пикина, в ситуации, когда у нас одна основная компания «Газпром», а другие гораздо меньше, либерализация только внутреннего рынка не даст того результата, который хотелось бы получить: «Я считаю, что либерализация внутреннего рынка может быть, но в конечном итоге она должна быть направлена на либерализацию экспортного направления».
Кстати, в середине июля Роснефть направила Минэнерго предложения по концепции развития внутреннего газового рынка, предполагающую, в частности, разрешение на поставки газа в Европу для независимых компаний (НК). На это представитель Газпрома Александр Медведев ответил, что независимые производители газа хотят получить доступ к трубам, не вкладывая в их строительство и развитие газотранспортной инфраструктуры никаких средств, тогда как монополист тратит на это половину средств инвестиционной программы.
Лукавый аргумент. Во-первых, Газпром не допустит участия независимых компаний в совместном строительстве трубопроводов, поскольку монополисту «не по формату» становиться частью ‒ пусть даже огромной ‒ инвестиционного консорциума (и делиться сверхприбылью). Во-вторых, пользование НК трубами монополиста (и не только) ‒ отнюдь не бесплатное удовольствие. Тому пример ‒ работа Транснефти с НК, добывающими «черное золото».
Между тем на фоне стагнирующего спроса независимые производители готовы и дальше наращивать добычу, Газпрому же приходится «ужиматься», имея при этом незадействованные добычные мощности на десятки миллиардов кубометров.
Тема с монополией Газпрома обсуждается с начала 2000-х годов и до сих пор не решена, напоминает президент Российского газового союза Сергей Чижов.
«Газпром уверенно теряет как внутренний, так и внешний рынок: за последние 15 лет на внутреннем рынке его реализация сократилась на 15%, а на главном ‒ европейском рынке ‒ на 1/3. При этом государство твердо защищает позицию своего экспортного монополиста», ‒ констатируют депутат Государственной Думы Валерий Зубов и директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев. Вдобавок они подчеркивают: «”Государственные” бизнесы не только неэффективны ‒ они в большинстве случаев существуют в излишне комфортной финансовой среде. Во-первых, это заметно по завышенным тарифам. Те же газ, бензин или электричество могли бы стоить намного меньше, если бы на рынке было больше конкуренции, если бы “экспортная рента” за газ распределялась в равной мере между всеми газодобытчиками, а вместо новых трубопроводов силы и средства “инвестировались” в нормальные отношения с “транзитерами”».
Однако до сих пор в стране не созданы открытые, равные, конкурентные основы хозяйствования. «А монополизм в нефтегазовой сфере ставит серьезные преграды для повышения эффективности производства, снижения издержек, внедрения новых технологий и организационных решений, ‒ свидетельствует председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России Юрий Шафраник. ‒ Какие стимулы для инноваций могут быть у крупной компании-монополиста, если у нее нет реальных конкурентов в борьбе за источники сырья, если она может диктовать цены на рынке? Ответ может быть одним – никаких. Монополизм явно и однозначно ведет к неэффективному использованию имеющегося сырьевого потенциала».
Ещё одна 5-летка монополизма
Энергетическая стратегия России на период до 2035 года в части, касающейся газовой отрасли, предусматривает решение шести основных задач:1. Освоение на базе передовых технологий ‒ в основном отечественного производства ‒ экономически доступных ресурсов газа в традиционных и новых (Восточная Сибирь и Дальний Восток) районах и на континентальном шельфе РФ с приростом добычи газа до 40 %.
2. Модернизация и расширение Единой системы газоснабжения (ЕСГ) с учетом необходимости создания новых экспортных маршрутов и дальнейшей газификации российских регионов, в частности создание газотранспортной инфраструктуры в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке с возможностью ее интеграции в ЕСГ.
3. Обеспечение глубокой переработки не менее ⅓ части добываемого газа, учитывающее усложнение компонентного состава осваиваемых месторождений и наличие в нем ценных компонентов, в том числе гелия.
4. Диверсификация экспорта газа, в том числе на основе увеличения производства СПГ в 5 и более раз (с 14 до 74 млрд куб. м), и увеличение поставок газа, в том числе СПГ, на рынок АТР в 8‒9 раз (с 14 до 128 млрд куб. м).
5. Стимулирование потребления и соответствующее расширение производства газомоторного топлива.
6. Разработка российских технологий в области добычи нетрадиционных ресурсов газа, глубоководного бурения, газопереработки и газохимии.
Сразу после этого перечисления документ свидетельствует: «Важное значение для решения указанных задач имеет формирование конкурентного внутреннего рынка газа с перспективой полной его либерализации и совершенствованием системы ценообразования на внутреннем рынке газа».
Правда, согласно стратегии, до 2020 года «в силу ряда причин во многом будет сохраняться текущая структура рынка газа; первым шагом к созданию конкурентного внутреннего рынка газа может стать установление равных экономических условий для справедливой конкуренции, прежде всего между ПАО “Газпром”, вертикально-интегрированными и независимыми нефтегазовыми компаниями».
Хорошая мысль. Настоящие профессионалы отрасли вынашивают её больше 20 лет. Придется им потерпеть ещё пятилетку ‒ в лучшем случае, потому что «первым шагом» что-то лишь «может стать». Значит, может и не стать. Душеподъемная стратегия.
Кроме того, по мнению директора Фонда энергетического развития Сергея Пикина, в ситуации, когда у нас одна основная компания «Газпром», а другие гораздо меньше, либерализация только внутреннего рынка не даст того результата, который хотелось бы получить: «Я считаю, что либерализация внутреннего рынка может быть, но в конечном итоге она должна быть направлена на либерализацию экспортного направления».
Кстати, в середине июля Роснефть направила Минэнерго предложения по концепции развития внутреннего газового рынка, предполагающую, в частности, разрешение на поставки газа в Европу для независимых компаний (НК). На это представитель Газпрома Александр Медведев ответил, что независимые производители газа хотят получить доступ к трубам, не вкладывая в их строительство и развитие газотранспортной инфраструктуры никаких средств, тогда как монополист тратит на это половину средств инвестиционной программы.
Лукавый аргумент. Во-первых, Газпром не допустит участия независимых компаний в совместном строительстве трубопроводов, поскольку монополисту «не по формату» становиться частью ‒ пусть даже огромной ‒ инвестиционного консорциума (и делиться сверхприбылью). Во-вторых, пользование НК трубами монополиста (и не только) ‒ отнюдь не бесплатное удовольствие. Тому пример ‒ работа Транснефти с НК, добывающими «черное золото».
Между тем на фоне стагнирующего спроса независимые производители готовы и дальше наращивать добычу, Газпрому же приходится «ужиматься», имея при этом незадействованные добычные мощности на десятки миллиардов кубометров.
Тема с монополией Газпрома обсуждается с начала 2000-х годов и до сих пор не решена, напоминает президент Российского газового союза Сергей Чижов.
«Газпром уверенно теряет как внутренний, так и внешний рынок: за последние 15 лет на внутреннем рынке его реализация сократилась на 15%, а на главном ‒ европейском рынке ‒ на 1/3. При этом государство твердо защищает позицию своего экспортного монополиста», ‒ констатируют депутат Государственной Думы Валерий Зубов и директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев. Вдобавок они подчеркивают: «”Государственные” бизнесы не только неэффективны ‒ они в большинстве случаев существуют в излишне комфортной финансовой среде. Во-первых, это заметно по завышенным тарифам. Те же газ, бензин или электричество могли бы стоить намного меньше, если бы на рынке было больше конкуренции, если бы “экспортная рента” за газ распределялась в равной мере между всеми газодобытчиками, а вместо новых трубопроводов силы и средства “инвестировались” в нормальные отношения с “транзитерами”».
Однако до сих пор в стране не созданы открытые, равные, конкурентные основы хозяйствования. «А монополизм в нефтегазовой сфере ставит серьезные преграды для повышения эффективности производства, снижения издержек, внедрения новых технологий и организационных решений, ‒ свидетельствует председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России Юрий Шафраник. ‒ Какие стимулы для инноваций могут быть у крупной компании-монополиста, если у нее нет реальных конкурентов в борьбе за источники сырья, если она может диктовать цены на рынке? Ответ может быть одним – никаких. Монополизм явно и однозначно ведет к неэффективному использованию имеющегося сырьевого потенциала».
Комментариев нет:
Отправить комментарий