«Инновационная стратегия для нефтегазового комплекса в условиях ВТО: проблемы и пути решения».

Х-й съезд Союза нефтегазопромышленников России                                                         

26 марта 2013 г. в Москве состоялся очередной Х-й съезд Союза нефтегазопромышленников России, на котором были рассмотрены основные результаты деятельности этого общественного объединения за 2011 - 2012 гг. и намечены цели и задачи на период 2013 - 2016 гг., говорится в сообщении пресс-службы СНГП.

В работе съезда приняли участие представители Правительства РФ, Совета Федерации и Государственной Думы Федерального Собрания РФ, компаний и предприятий отечественного нефтегазового сектора, эксперты, журналисты.

Открыл съезд и выступил с отчетным докладом президент Союза Геннадий Шмаль по теме «Инновационная стратегия для нефтегазового комплекса в условиях ВТО: проблемы и пути решения».

 - Сегодняшний съезд должен ответить, - подчеркнул в своём докладе президент Союза нефтегазопромышленников России, -как жить дальше нефтегазовому комплексу, как эффективно реализовывать задачи новой инновационной стратегии, как отвечать на стоящие перед отраслью вызовы и угрозы в условиях ВТО.

Некоторые итоги прошедшего периода.

В целом нефтегазовый комплекс вышел из кризиса с наименьшими потерями.

Среди плюсов прошедшего года – ввод Бованенковского газового месторождения, газопровода Бованенково - Ухта, где был обеспечен высокий уровень технологических решений, второй нитки "Северного потока", завершение второй очереди ВСТО, продолжение работ в Восточной Сибири – Ванкор, Талокан, Верхнечонское, нефтепровод Заполярное - Пурпе, высокие и устойчивые цены на нефть.

Среди минусов – сокращение добычи и экспорта газа. В этих условиях целесообразно было бы сделать упор на развитие внутреннего рынка, здесь достаточно большой фронт работ. Не добились 95% использования попутного нефтяного газа, отстает техническое регулирование, не произошло существенных изменений в нефтепереработке за исключением ЛУКОЙЛа, перешедшего с июля 2012 года на выпуск топлива по стандарту Евро-5, остается проблема с наличием рентабельных запасов.

Сегодня уже ясно, что наступивший год не обещает нашему государству, нефтегазовому комплексу – кореннику отечественной экономики - легкой жизни. После кризиса 2008-2009 годов, нашего вступления в ВТО  зависимость России от мировой экономической конъюнктуры еще больше возросла.

И, тем не менее, сегодня перед нашей страной, нашим обществом поставлены прямо-таки, скажем, амбициозные задачи, - рост экономики увеличить до 5% в год. На фоне текущих проблем Минэкономразвития России разработало Стратегию инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года, которую в декабре 2011 года утвердило Правительство РФ. Эта стратегия ставит такие, к примеру, задачи:

доля предприятий промышленного производства, осуществляющих технологические инновации, возрастет до 40–50% в 2020 году (в  2009 году это равнялось  9,4%);

планируется, что удельный вес инновационной продукции в общем объеме промышленной продукции увеличится до 25-35% в 2020 году (в 2009 году – 4,6%);

а то, что касается внутренних затрат на исследования и новые разработки, то они должны повысится до 2,5–3% ВВП, из них больше половины – за счет частного сектора.

В целом планируется, что российские предприятия по используемым технологиям должны будут выйти на средний уровень развитых стран. Когда? Это за скобками…

Так это выглядит в теории, которую надо реализовывать нам всем. Кстати, эта стратегия мало чем отличается от большинства аналогичных документов. Мне запомнилась, кстати, оценка Алексея Кудрина, озвученная им еще в бытность министром финансов на одном из экономических форумов: «Сейчас у нас действуют 193 стратегических документа и концепции, принятых правительством или президентом. Еще 83 находятся в разработке по поручениям и решениям, которые приняты правительством или президентом. 30 готовятся к разработке, но они уже сейчас не сбалансированы. Их цели, задачи и ресурсы не сбалансированы».

Что же, добавление еще одной стратегии, декларирующей амбициозные цели, не подкрепленные ни реалистичной оценкой обстановки, ни ясными целями, ни инструментами их достижения... Основные недостатки этого документа, традиционны:

• большое число направлений и задач инновационной политики, которое не сопровождается конкретными конструктивными и реалистичными мерами реализации;

• малая значимость таких мер, как налоговое регулирование;

• полное отсутствие мониторинга и оценки результатов принятых решений, законов для коррекции стратегии и тактики.

Как сказал наш Президент: «плыть по течению, пассивно ждать, как будет складываться ситуация в мировой экономике, мы не должны. Нужно действовать активно и искать новые подходы. … Если мы хотим быть конкурентоспособными и успешно решать социальные проблемы и задачи, экономика России должна развиваться более быстрыми темпами, чем мировая экономика».

Все сказанное означает, что несмотря ни на что, несмотря на то, что отношение власти к нефтегазовому комплексу – главному наполнителю госбюджета сегодня оставляет желать лучшего, я уверен - нефтегазовый комплекс может быть инновационным локомотивом страны.

Какие существуют сегодня проблемы нефтегазовой отрасли, которые можно причислить к стратегическим:

- резко изменились условия освоения нефтегазовых ресурсов в России;

 - ухудшение ресурсной базы, истощение старых запасов, открываемые месторождения менее крупные, более сложные горно-геологические условия (неструктурные ловушки, низкая пористость, проницаемость), много тяжелых, вязких нефтей.

- более низкая эффективность (капитализация, производительность, объем чистой прибыли и т.д.).

- недостаточное внимание уделяется снижению издержек;

- необходимость формирования новых нефтегазодобывающих провинций;

- изучение мировой практики освоения трудноизвлекаемых запасов (сланцевый газ и сланцевая нефть США, нефтяные пески Канады, подводные добычные комплексы в Норвегии и др.);

- слабое изучение и внедрение передового научно-технического и организационно-экономического зарубежного опыта (пример – система налогообложения малого нефтегазового бизнеса в США);

- все большее количество месторождений комплексные, нефтегазовые, с большим содержанием полезных компонентов. Отсюда – необходимость создания мощных нефтегазохимических кластеров, особенно при освоении месторождений Восточной Сибири.

- удорожание технологий и оборудования;

- очень мал объем трубопроводного транспорта нефтепродуктопроводов, всего около 30 млн. тонн в год (перевозка по железной дороге приводит к значительному удорожанию нефтепродуктов). У нас всего 20 тыс. км продуктопроводов, в США – 240 тыс. км.

Одна из функций органов государственного управления, в частности министерств и ведомств, заключается в мониторинге таких проблем, в выработке путей решения их, в необходимости и целесообразности координации деятельности производственного (нефтяного, газового, машиностроительного) и инвестиционного комплексов.

Речь не идет о том, чтобы кому-то ноги переставлять. Это не нужно, да и невозможно. Однако, есть немало вопросов, требующих объективного, беспристрастного, а то и государственного подхода. Это относится к опережающему освоению новых нефтегазовых провинций, создание региональной социальной и производственной инфраструктуры, разработка нормативно-технической документации, определение правил поведения и взаимоотношений. Надо всерьез озаботиться стратегическим планированием, в том числе - каким будет в далекой (2050 год) перспективе соотношение разных видов энергоносителей – уголь, нефть, газ, атомная энергетика.

Примеры успешного внедрения инноваций в нефтегазовой сфере за последнее время я привожу часто – из очень успешной практики Норвегии, Катара, Канады, США и ряд других стран.

Маленький Катар вообще является лидером в мире по производству сжиженного природного газа (СПГ). Мы в рамках проекта Сахалин-2 построили первый завод по СПГ, а Катар каждый год строит по заводу, мощность по производству СПГ здесь – 100 млн. т. СПГ в год. В течении 4-5 лет Катар планирует удвоить мощности по производству СПГ. Наши специалисты, которые были на нефтяном конгрессе в Катаре, рассказывают о суперсовременном заводе по технологии GTL – газ в жидкость, т.е. получении моторных топлив из газа. Норвежские нефтяники и газовики накопили великолепный опыт освоения месторождений нефти и газа в Северном море и в арктических условиях. Можно сказать о сланцевом газе в США, добыча которого позволила резко снизить себестоимость и цену на природный газ в США.

Действительно, спорить с кем бы то ни было об огромной роли минерально-сырьевого комплекса и задачах в модернизации страны, - было бы бессмысленно. Даже самые яростные реформаторы нашей экономики либерального толка это понимают. Правда, видимо в силу отсутствия практического опыта, не все понимают, что минерально-сырьевая база должна быть не только как финансовый донор бюджета, но и как объект модернизации. Должна пользоваться повышенным вниманием в вопросах стратегического развития. Вот – это главная мысль!

Следует учитывать, что в обозримой перспективе топливно-энергетический комплекс так и останется одним из «ключевых инструментов национальной экономической  политики», экспорт нефти и газа так и останется важнейшей статьей валютных поступлений и наполнения бюджета. Миф о "нефтяной игле" не должен пугать наше общество. Приведу одно только сравнение: нефть и газ в нашем внутреннем валовом продукте составляет 21%, а в Норвегии 36%. Но никто в Норвегии не кричит о "нефтяной игле", как о вредной экономической ипостаси.

Да и как иначе? Что сегодня мы можем предложить мировому рынку кроме наших ресурсов? Ответ очевиден.

Споров о моделях развития экономики страны много. Громко звучит критика, что сегодняшняя экономическая система налажена таким образом, что приоритет остается за добывающими отраслями. Критика правомерная; правы, кто говорит о необходимости переналадки самой экономической системы. В экономике все отрасли имеют важное народно-хозяйственное значение. Нужно согласиться с критикой товарной структуры - слишком малая доля продуктов высокой степени обработки в экспортном ассортименте. Но сегодня,в условиях острого кризиса и финансовых ограничений, при выборе приоритетов надо исходить исключительно из реальных возможностей конкуренции наших товаров на внешних рынках.

Учеными РАН предложен эффективный путь развития инновационной экономики - на первом этапе которого, отдается предпочтение ресурсно-инновационному развитию, базирующемуся на использовании мощного ресурсного и интеллектуального потенциалов страны. И научно обосновывается необходимость развития нефте- и газохимической промышленности. Новые технологии позволят значительно увеличить средства, получаемые с каждой тонны нефти и тысячи кубометров газа, и эти финансовые ресурсы можно затем реинвестировать для развития высоких технологий в различных отраслях – в то же энергетическое и общее машиностроение, и электронику, авиацию…

На первом этапе, при структурировании промышленной политики экспортные отрасли в нефтегазовом секторе экономики необходимо выделить особо. Нефтедобыча и нефтепереработка, газовая и химическая промышленность должны стать “кислородной подушкой” для реального сектора экономики,  пропорционально получить, в первую очередь, активные стимулирующие условия для роста экспорта, доступные кредиты, снижение налоговой нагрузки, транспортных тарифов,  таможенных сборов.

Встанет нефтегазовый комплекс на «ноги”, давайте определим цель развития спектра высокотехнологичного производства, увеличения экспорта продуктов с высокой добавленной стоимостью.

Думается, что по любым критериям лучшего "локомотива" для российской экономики, чем нефтегазовый комплекс, сегодня нет. Небольшая оговорка - конечно же, при эффективном государственном регулировании и контроле. Кстати, анализ показывает, что сегодня в самых крупных и конкурентоспособных странах государство принимает самое непосредственное участие в бизнесе, создает эффективные рыночные условия для его развития, не забывая о реализации насущных социально-экономических задач.

Сегодняшняя наша жизнь сама ставит перед нашим профессиональным сообществом задачи, направленные на полное содействие наиболее прогрессивным системам производства,  инновационным процессам.

Всегда привожу пример так называемой Баженовской свиты, имеющий распространение практически на всей территории Западной Сибири. Ее геологические запасы оцениваются в 100-170 млрд. т нефти, что значительно больше всех балансовых геологических запасов нефти в РФ. Однако нефтеотдача при использовании традиционных методов добычи составляет 3-5%, а порой и меньше. А вот специалисты РИТЭКа применяют новейшие технологии термогазового воздействия на Средне-Назымском месторождении и получают изумительные результаты: дебит скважин колеблется в районе 13 т в сутки, при среднем в отрасли 5 -7 т.

Наш коллега, академик Анатолий Николаевич Дмитриевский уже оперирует такими понятиями как «интеллектуальные скважины», «интеллектуальные месторождения»… Вот где будущее!

В нашей отрасли имеется огромная масса примеров инновационного подхода, успешных научно-исследовательских работ. Таких примеров много в компаниях РИТЭК, Роснефти, ЛУКОЙЛ, Татнефть, ТНК-ВР, Сургутнефтегаз и ряде других.

Скажу, что подобные работы требуют государственной поддержки. Говорю это к тому, что провозглашенный курс на модернизацию может остаться чистым лозунгом, если под этот курс не подложить конкретный план деятельности каждого хозяйствующего субъекта, органов власти, общественных организаций.

Возникает новый вопрос. Кто будет генерировать инновации, предлагать новые технологии, составляющие основу модернизации, в отраслях нефтяной и газовой промышленности? Остро встает вопрос о необходимости  выработки единой государственной инновационной системы. Пока следует честно признать - стройной системы управления инновационным процессом ни в отдельных компаниях, ни в целом в отрасли нет. Нет и в стране. Нет даже критериев, какую компанию можно назвать инновационной. Очевидно, было бы целесообразным разработать какой-то стандарт или положение, в крайнем случае, методическое пособие.

Глубоко убежден - будущее нефтяной и газовой промышленности не зависит от нынешних цифр добычи. Оно зависит от того, какие новые прорывные технологии будут использоваться нефтяными компаниями, какое новое оборудование мы сможем применить, какие новые методы разработки сложных и трудных месторождений будут использованы.

Подытоживая начатую мысль, нельзя не сказать о роли и значении научной мысли. При ориентации на модернизацию без науки – фундаментальной, отраслевой, вузовской, смежной – двигаться вперед бессмысленно. Я привожу в пример творческое сотрудничество "Транснефти"  и НПО "Энергомаш", Роснефти и РАН, РИТЭКа и Центра им. Келдыша.

Но наряду с этими примерами надо признать, что у нас на науку тратится 0,86% ВВП, значительно меньше, чем в передовых странах. Для сравнения можно сказать, что затраты на НИОКР всех нефтяных российских компаний вместе с Газпромом составляют около 250 млн. долл. в год. Компания Шелл в кризисном 2009 г. потратила на эти мероприятия более 1 млрд. долл.

Очень больная тема – геология. Прошедший 20-летний период в целом характеризуется отрицательными цифрами и фактами в области развития ресурсной базы нефтегазового комплекса. И это на фоне положительных трендов в развитии минерально-сырьевой базы мира. И такая неумная  политика уже привела к тому, что за последние 20 лет доля России в мировых запасах газа снизилась с 34 до 25 %, а доля в запасах нефти уменьшилась еще больше.

Вступление в ВТО потребует, во-первых, реальной оценки нефтегазовых запасов, во-вторых, изменения методики подсчета запасов, переход на международную. Несколько лет занимались этим вопросом, но затем приостановили. Новая методика может привести к переоценке запасов в стране в целом, и по нефтегазовым компаниям. Это в свою очередь повлияет на капитализацию компаний и их позицию на мировых рынках.

Необходимо особо остановиться на влиянии системы налогообложения на развитие отрасли. Сегодня увеличение налоговой нагрузки на нефтегазовый сектор, включающее повышение ставки на добычу полезных ископаемых, рост экспортных пошлин привели к тому, что вся налоговая конструкция при высоких мировых ценах стала для многих компаний несправедливой. Особенно это касается малых и средних нефтяных компаний.

Что получается? Доля изъятия из выручки нефтяных компаний 65-70%. Налоги к выручке по ведущим зарубежным нефтяным компаниям составляют от 20 до 32%. Естественно, такая налоговая политика впрямую влияет на объем инвестиций. При высоком инвестиционном потенциале нефтегазового комплекса явно сдерживаются внутренние инвестиции. Весьма невелик приток иностранных инвестиций. В ведущих компаниях мира, таких как Шелл, Эксон, ВР, Шеврон вложения в разведку и добычу углеводородов составляет ежегодно  21-28 млрд. долл.  У нас все вложения в добычу и разведку нефти в РФ около 20-30 млрд. долл. В США только в 2010 г. инвестиции в разведку и добычу нефти и газа составили 196 млрд. долл.

Должны, наконец, быть разработаны методы налоговой защиты новых инвестиций, налоговые методы стимулирования научно-технического прогресса, шире применяться налоговые каникулы и налоговые кредиты. Отмена инвестиционной льготы, как и отмена налога на воспроизводство минерально-сырьевой базы, – серьезные ошибки в проведении налоговой реформы. Подобные факты говорят об утрате перспективы, стратегического мышления. И сложность текущих, сегодняшних задач здесь вряд ли может служить оправданием.

Объективности ради следует сказать, что государство по просьбе нефтяных компаний проводило некоторые изменения и корректировки налогового законодательства. Они касались некоторых месторождений Восточной Сибири, Каспия, месторождений с высокой степенью выработанности. Однако такие точечные решения не могут заменить отсутствие четкой системы.

Где необходимы преференции, налоговые каникулы? Прежде всего, в добыче низконапроного газа, внедрении технологии GTL (газ в жидкость), разработке ачимовских отложений до 600 гконденсата на 1 м³ ,  низкопроницаемых газовых залежей,  высоковязких нефтей (Комсомольское месторождение, Русское), создании крупнотоннажного производства СПГ.

О наших проблемах вступления в ВТО. Актуальнейший на сегодня вопрос. Как известно с 1 сентября 2012 года мы являемся полноправными членами этой организации. Помимо формальной осведомленности о структурной особенности этой организации, наверное, мало найдется специалистов в нашей стране, которые уверенно могут ответить на вопросы: что это такое, если взгляд бросить не с фасада? Чем это будет грозить нашим отраслям при жесточайшей мировой конкуренции? Что получит государство в результате в долгосрочной перспективе?  Вопросов много.

Никаких серьёзных расчётов последствий вступления России в ВТО Минэкономразвития не делало. Доводы «за» одинаково  однообразны: участие в ВТО открывает огромные возможности по дальнейшей интеграции России в мировое экономическое сообщество, обеспечению благоприятных условий для инвесторов, улучшению делового климата… и так далее. Главный тезис - вступление России в ВТО имеет большую «цивилизующую» роль, ради которой можно пойти на «некоторые жертвы»… 

Вот, к примеру, какая программа в Минэкономразвития России появилась почти за неделю, повторяю, - всего за неделю - до официального вступления России в ВТО. Вот коротко ее пункты, вы все поймете:

-                   разработать и внести на рассмотрение Правительства РФ программу адаптации… к работе в условиях ВТО;

-                   законодательно закрепить полномочия по организации участия… в ВТО;

-                   составить перечень Федеральных Органов исполнительной власти, участвующих в выработке российской позиции..;

-                   определить порядок взаимодействия Минэкономразвития с другими федеральными органами… участвующими в процессе выработки российской позиции в вопросах, связанных с участием в ВТО;

И так далее. Программа большая. Почему эти предложения появились не два года или год назад, а только после того, как начали действовать регламенты ВТО в отношении России?

К сожалению, существующая отечественная практика создает печальный опыт. У нас уже есть пример из жизни госстандартов. Давайте ответим на такой вопрос: можно ли заниматься промышленным производством, если отменить все правила технического характера, а новые не ввести? Ответ вроде бы ясен, но реалии говорят … обратное.

Разработка техрегламентов, не позволяют в установленные сроки выпустить необходимое количество этих так необходимых документов. Общее количество вовремя не созданных документов сегодня составляет четырехзначную цифру наименований. За прошедший период принято лишь несколько технических регламентов. Еще серьезнее проблемы со стандартами. Их фонд стремительно стареет. Общий объем стандартов у нас примерно 24 600. Значит по намеченным разработчиками плану ежегодное их обновление должно было составлять минимум 4 000. В реальности же максимальное число пересмотренных и вновь принятых стандартов составляет около 900 единиц в год. В этих условиях резко снижается эффективность государственного регулирования безопасности в промышленности, строительстве, энергетике, на транспорте, что на фоне нарастающего износа основных производственных фондов повышает вероятность возникновения аварий и техногенных катастроф.

Так что, готовиться к членству в организации «крутых» конкурентов нам следовало бы загодя…

Закон "О техническом регулировании" (ФЗ 184) отменил обязательность стандартов. Это совершенно неправильно. Во Франции 300 обязательных стандартов, в США – 10 тыс. У нас ни одного.

С членством России в ВТО ситуация приобретает ещё более острый характер для российских нефтесервисных компаний и связанных с ними машиностроительных и других предприятий. Отмена традиционных барьеров позволит иностранным компаниям более активно входить в российский рынок. Что в итоге? Уменьшению заказов отечественным предприятиям, банкротство, усложнение  социальной обстановки в тех регионах, где значительная часть рабочих мест связана с выполнением заказов для нефте- и газодобычи.

В середине прошедшего лета на Круглом столе, организованном Союзом нефтегазопромышленников России совместно с Комитетом Торгово-промышленной палаты РФ по энергетической стратегии и развитию ТЭК  мы серьезно обсуждали проблемы развития российского нефтесервиса после вступления страны во ВТО.

Все были едины в мнении, что главной проблемой отечественного нефтесервиса и производителей нефтегазового оборудования (да, в принципе, и других наших бед) является отсутствие связи с правительством, которое принимает решении без учета мнения профессиональных экспертов, производителей и не информирует своих налогоплательщиков о планах изменения законодательства, в том числе связанных с присоединением к ВТО.

Требования, предложения по этим вопросам к Правительству включены в Резолюцию нашего съезда и в письма Президенту и Правительству Российской Федерации.

Профессиональное сообщество нефтяников, газовиков, машиностроителей предлагает Минэнерго РФ, Минпромторгу РФ, Минэкономразвития РФ разработать предложения в законодательство и другие меры, направленные на создание условий для развития отечественного, прежде всего, наукоемкого нефтесервиса. Увеличить государственное финансирование фундаментальных и прикладных работ, связанных с изучением особенностей извлечения тяжелых и сложных по составу и условиям залегания углеводородов, а также создания новых отечественных  технологий и видов оборудования.

Установка, исходящая от руководителей государства, "не кошмарить бизнес" вовсе не означает полный отказ от контроля, который является неотъемлемо важной и ответственной частью любого этапа создания или эксплуатации сложной технической системы.

Появилась тенденция к сокращению области обязательной сертификации и замены так называемым декларированием, т.е. достаточно мнения производителя о безопасности и качестве своего товара. К сожалению, нам не удалось, несмотря на обращение к премьер-министру, его замам, отстоять необходимость сертификации нефтегазового оборудования в техническом регламенте Таможенного союза "О безопасности машин и оборудования". Декларирование соответствия требует высокой культуры ответственности, что далеко не всегда имеет место. Даже итальянские задвижки на ВСТО оказались с браком.

Около 70% промарматуры, 60% буровых долот – контрафактного происхожденияю

Проблем много, но капля камень точит…

Некоторое время назад было выездное заседание Совета Союза нефтегазопромышленников России и Совета горнопромышленников России в Казань. Темой мы выбрали роль малого нефтяного бизнеса в увеличении ресурсной базы добычи нефти. Почему Казань? Опыт Татарстана показывает, что малые компании играют существенную роль в добыче нефти в республике. На их долю приходится 20% республиканской добычи нефти, в то время когда по стране в целом на долю малых компаний приходится лишь около 2%.

Проанализированный материал мы направили в Администрацию Президента, в Правительство, в Совет Федерации. Российской Федерации. С комментарием, что при соответствующей поддержке со стороны республиканских властей, наличия благоприятного местного законодательства малые компании органично встраиваются в существующую инфраструктуру "Татнефти", находят взаимопонимание и работают достаточно эффективно. А это дополнительная добыча, дополнительные рабочие места, снижение социальной напряженности в моногородах, которых в стране достаточно много и которые связаны в большинстве своем с добывающими отраслями. Главная мысль наших предложений – необходимо принятие специального закона о малом бизнесе в нефтегазовой отрасли. Закона пока нет – не все так у нас быстро делается, но прикидки к этому уже ведутся.

Мы не устаем это повторять, стучимся во все двери исполнительной и законодательной власти. Напоминаем, что топливно-энергетический комплекс является пусть важнейшей, но лишь структурной составляющей экономики и инфраструктуры страны. Поэтому стратегия развития ТЭК – суть, основа всех идей, проектов, начинаний в части модернизации, совершенствования экономики, промышленности страны. Мы чувствуем, что во властных структурах зреет понимание того, что со специалистами обязательно надо советоваться, перед тем как принять то или иное решение, понимание целесообразности рыночного хозяйствования при государственном регулировании, обеспечивающем и формирование, и функционирование цивилизованного рынка, и гарантирование государственных интересов, связанных с независимостью, безопасностью страны и благополучием общества.

Сегодня Союз продолжает участвовать в подготовке всех нормативных актов, законопроектов, касающихся нефтегазового комплекса. Естественно, подчеркиваю, на основании мнений нефтяных и газовых компаний. Вырабатываем консолидированную позицию по изменениям и дополнениям в налоговую систему, по совершенствованию ценообразования в смежных отраслях – в машиностроении, трубной промышленности. Многие вопросы сегодня решаются вместе с Торгово-промышленной палатой, его профильным комитетом.

В составе межотраслевого совета по стандартизации, мы активно участвуем в разработке нормативно-технической документации в нефтегазовом комплексе.

Особое внимание Советом уделяется вопросам повышения уровня использования недр. В этом направлении работает специальная группа экспертов по теме повышения коэффициента нефтеотдачи в отечественном топливном комплексе.

Продолжаем развивать функции представителя отраслевых работодателей. После перехода на рыночные отношения, передачи государственной собственности в частные руки, просто необходимо было создать условия для роста социальной ответственности ее новых владельцев. Такие функции легли на наш Союз. Так, что работаем над вопросами укрепления институтов социального партнерства, над закреплением правовыми актами стандартов социальной ответственности бизнеса, работодателей в Отраслевом соглашении. Не всё, конечно, гладко, но делом этим заниматься, я убежден, надо.

По-прежнему, в наших рабочих мероприятиях много места занимает также пропаганда научно-технического, технологического прогресса и опыта. Это, прежде всего международные отраслевые выставки, конгрессы и семинары, научно-практические конференции, на которых традиционно вырабатываются корпоративные рекомендации, предложения для правительства, законодательной работы в Федеральном Собрании России. Пропаганда научно-технического, технологического прогресса и производственного опыта. Забота о престиже профессии и отрасли.

Кстати, за прошедший период мы организовали и провели пять научно-практических конференций в память о великих людях нашей современности – Байбакове Николае Константиновиче, Муравленко Викторе Ивановиче, Оруджеве Сабите Атаевиче, Динкове Василии Александровиче, Салманове Фармане Курбановиче.

Остановлюсь на других главных направлениях в нашей деятельности.

Это участие в разработке новых стратегических направлений развития отечественного нефтегазового комплекса, выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере топливно-энергетического комплекса. Участие в законотворческой деятельности, в экспертной оценке нормативных актов. Участие в создании системы технического регулирования, стандартизация и обеспечение единства измерений. Содействие привлечению в нефтегазовый комплекс инвестиций. Углубление и расширение международных связей и контактов. Союз нефтегазопромышленников намерен продолжать бороться за сохранение и усиление влияния государства в промышленной политике нашей страны. Глобальные вопросы, такие как освоения Восточной Сибири, Дальнего Востока, Каспия, морских прибрежных зон, шельфах нуждаются в координации, стратегическом управлении, контроле и помощи.

Взять акваторию Баренцева моря. Этот регион считается одним из наиболее важных будущих районов разработки нефтегазовых ресурсов, и наибольшая их часть находится в российском секторе.

Союз нефтегазопромышленников, считая это очень важным международным проектом, активно участвует в разработке стратегий российско-норвежского сотрудничества по полному раскрытию потенциала Крайнего Севера. Совместная российско-норвежская конференция по нефти и газу превратилась в ежегодное представительство новых идей и предложений.

Какой еще можно выделить аспект в наших стратегических задачах? Вообще, мы последовательны в своих взглядах, своей позиции, что  государственное регулирование должно быть базовой составляющей формирования мер, которые обеспечили бы нормальное функционирование ТЭК и его эффективное развитие в интересах государства, его населения и частного капитала. Это первое. Второе. Присутствие государства должно быть гораздо более качественным и более эффективным, чем сейчас.

Возврат государства в ключевые стратегические сектора, одним из которых является нефтегазовый комплекс, острая необходимость. И это соответствует мировому опыту. Возрастание роли государства в экономической жизни – это лишь временное средство решения кризисных проблем. И, главное, чтобы госрегулирование не принимало всеобъемлющего характера, не работало в интересах монополистических и политических групп.

И, подчеркну это особо, говоря об усилении госрегулирования, мы категорически против мелочной регламентации госорганами производственной деятельности, мы всячески боремся с зарегулированностью тех сфер производственного процесса, которые в этом вовсе не нуждаются. Государственный мониторинг выполнения инвестиционных программ, оперативный анализ и оценки результатов принятых решений, законов, что необходимо для коррекции стратегии и тактики – это ДА! Но НЕТ - бюрократическим препонам при согласовании строительства, разведочного и эксплуатационного бурения, при регистрации и при получении кредитов.

Естественно, все это требует совершенствования законодательной и нормативно-правовой базы. Перевод законотворчества в русло создания эффективной государственной системы управления, способной осуществить кардинальные изменения в нефтяной сфере.

Следует вернуться к повышению роли субъектов Федерации в недропользовании. Расширение их прав и полномочий в процессах управления нефтегазовыми ресурсами позволит повысить эффективность их использования. В условиях сильного государства деятельность региональных структур управления является важным элементом кдиной слаженной системы управления.

Если мы не сумеем в ближайшей перспективе создать эффективную систему управления экономическими и социальными процессами, включая изменение налоговой конструкции, создание системы взаимоотношения государства и нефтегазового комплекса, мы не сможем добиться реального инновационного роста и улучшения жизни общества.

На съезде избран новый состав Совета Союза нефтегазопромышленников России. Председателем Совета СНП единогласно вновь избран Шафраник Юрий Константинович. Президентом СНП – Шмаль Геннадий Иосифович.

Для справки:

Шафраник Юрий Константинович - коренной сибиряк, участник освоения Западной Сибири. Профессиональный путь нефтяника прошел от слесаря на промысле до Министра топлива и энергетики России. Доктор экономических наук. С 2002 года избирается Председателем Совета Союза нефтегазопромышленников России.

Шмаль Геннадий Иосифович - участник освоения Западной Сибири, работал на производстве, был на высоких постах в комсомоле, на партийной работе, возглавлял министерство строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР, руководил  компаниями «Нефтегазстрой» и «Роснефтегазстрой». С 2002 года избирается Президентом Союза нефтегазопромышленников России.

Делегаты съезда приняли Резолюцию Х-го съезда Союза нефтегазопромышленников России.