Страдания по шельфу

Бурить или не бурить?

В ходе обсуждения на V Всероссийском съезде горнопромышленников проблемы воспроизводства минерально-сырьевой базы страны президент Российского геологического общества Виктор Орлов отметил, что в кризисные 90-е годы объемы поисково-разведочного бурения были значительно больше, чем сейчас. В результате уровень добычи в 500 млн т нефти в год может продержаться не более 7 лет. Совершенно неоправданными, по его мнению, являются и надежды на начало добычи углеводородов на отечественном шельфе, если учесть, что в этом году там пробурено всего 6 скважин, тогда как, к примеру,  на норвежском шельфе ‒ 146.

С шельфом вообще много неясного. Норвегия претендует на полярный «кусок» в Баренцевом море; Арктикой озабочены Дания, Германия, Финляндия, Япония, Канада, США…  «Из-за того, что арктические страны не могут договориться о совместном контроле над Арктикой, уже звучат разговоры, что международную зону нужно поделить между всем миром, ‒ говорит генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. ‒ О готовности разрабатывать шельф заявляли многие даже явно не приполярные страны, например Индия, Бразилия, Япония. У Китая разработана собственная полярная программа. Китайские корабли уже появлялись и у полюса, и в нашей экономической зоне».

В этой же зоне 18 сентября оказались и активисты Гринписа, попытавшиеся проникнуть на платформу «Приразломная» в Печорском море. Платформа тоже не совсем понятная. «Освоение идет очень странно. На эту несчастную “Приразломную”, которая недавно так громко прозвучала, затратили уже столько ресурсов и денег, что это многократно превышает реальную стоимость самой платформы, ‒ сетует директор Института геологии и минералогии им. В.С. Соболева СО РАН Николай Похиленко. ‒ Норвегия подобные платформы строит за $1,6‒1,7 млрд, а на нашу платформу уже потрачено порядка 10 млрд и строительство еще продолжается». Зато в справке для СМИ, подготовленной компанией «Газпром нефть шельф», утверждается: «Платформа является новым промышленным объектом ‒ её сооружение и доставка на месторождение были осуществлены в 2011 году. Активное строительство платформы было начато в 2008 году, все оборудование для оснащения “Приразломной” было закуплено после 2008 года у мировых лидеров-производителей».

Иного мнения доктор экономических наук, профессор Алексей Хайтун: «В основе технологии здесь заложена списанная платформа Hutton, построенная в 1984 году. То есть при начале эксплуатации в российской Арктике верхней части первой платформы морского бурения были использованы технологии 30-летней свежести. Приспособление этой технологии к новому основанию велось неэффективно. В ходе постройки платформы появилась информация о наличии на приобретенном Hutton радиоактивной грязи, в частности, в системе пожарной сигнализации было обнаружено более 300 детекторов с радиоизотопными извещателями. Российская промышленность оказалась не готова к выпуску оборудования для разработки шельфовых месторождений. При поставках на платформу “Приразломная” выяснилось, что 80% оборудования – брак, возвращаемый производителю. Первое ЧП после вывода платформы в море случилось в октябре 2011 года, когда во время 7-балльного шторма сорвало эвакуационный трап, позволяющий снимать персонал с борта платформы. До осени 2012 года платформа так и не была запущена в работу, после чего начало добычи отложили еще на год. Решение о переносе сроков добычи связывают с нерентабельностью проекта и выявленными госорганами нарушениями, не позволяющими начать бурение».

Так бурить или не бурить? «Шельфовое бурение – наиболее сложный процесс в разведке и извлечении ископаемых углеводородов, ‒ уточняет Алексей Хайтун. ‒ Нужны специальные технологии, требуются крупные затраты на техническую и программную базы. Важен человеческий капитал – высокооплачиваемые работники отменного здоровья и очень высокой квалификации. Тем не менее в мире эксплуатируется примерно 1500 морских буровых платформ, на них по законам статистики возможны и в реальности бывают аварии».

«Тренд поиска новых месторождений сместился в сторону Мирового океана, ‒ полагает Константин Симонов. ‒ И здесь Арктика ‒ одно из самых интересных направлений. Там холодно и есть айсберги, зато небольшие глубины: можно ставить стационарную платформу. Та же “Приразломная” в 60 км от берега стоит на грунте, там глубина 20 м. А например, в Мексиканском заливе платформы плавучие ‒ глубина 1,5 км».

«Так сложилось, что Арктика одновременно вступает в новую эпоху индустриального освоения и в новые климатические условия, ‒ заявил президент Русского географического общества, министр обороны России Сергей Шойгу. ‒ И, как ни один другой регион, нуждается во взвешенном подходе, обоснованном практическим и реальным научным опытом».

«В последовательности действий при освоении шельфа есть очень важный момент – разведка! ‒ убежден председатель Высшего горного совета, председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России Юрий Шафраник. ‒ Разведка, в том числе разведочное бурение, по арктическому побережью в полосе 200‒300 км. Именно сейчас об этом надо задуматься! Нужно определить опорные точки, чтобы застолбить весь “ареал” месторождений, и пройтись разведкой  по побережью. Сегодня как никогда очень важна программа целевой и срочной разведки, и начинать её нужно с береговых точек.

В этой связи хочется напомнить об одном стратегическом направлении деятельности, принципиальном для успеха на шельфе, которым сегодня занимаются, но, как мне кажется, недостаточно. Это геология, география и океанология на основе академической науки. Мы спустили батискафы на Северном полюсе, установили флаг России на дне Северного Ледовитого океана, но уже давно настал момент фундаментально заняться геологией Арктики, географией шельфа. Делать это необходимо основательно, на академическом уровне с применением инновационных методов и разработок, и не только ради разведки месторождений. Важно вспомнить подход, который всегда отличал Россию. Фундаментальное, последовательное, въедливое академическое исследование арктических просторов, недр и происходящих там процессов. Важно сформулировать запрос государства на системное накопление знаний, которые обязательно перейдут в качество научных открытий и создадут благоприятную почву для успешной деятельности россиян в Арктике по всем направлениям, включая оборонное».